Светлые крылья для темного стража - Страница 63

– Поезд? Куда? – уточнил он.

– В Джанкой.

– Джан… чего?

– Джанкой. Небольшой городок в Крыму. Узловая железнодорожная станция. В Джанкое – место я вам сообщу – есть древний камень, сохранившийся с момента творения мира. Если опустить эйдос в его трещину, камень примет на себя проклятие и очистит эйдос.

– И эйдос будет исцелен?

– Да. Он станет таким же, как и остальные эйдосы. Вот только вернуть его Улите мы не сможем. До тех пор, пока она служит мраку и пропитана им.

– Если ставка так высока, почему Троил не послал в этот самый Джанкой усиленный отряд златокрылых? Доставили, нашли камень, положили в трещину! Дело пяти минут, – резонно заметил Меф.

Эссиорх удрученно кивнул.

– Я сказал Троилу то же самое. Предложил, что сам из Эдема отправлюсь в Джанкой и все сделаю. Он сказал, что свет не должен вмешиваться. Слишком спорное дело. Косвенно получается, что свет защищает не только себя, но и интересы Лигула. Будет правильнее, если единственный эйдос, появившийся от света и тьмы, отнесет кто-то, в ком также есть свет и тьма.

– То есть я? – логично закончил Меф.

– То есть ты, – подтвердил Эссиорх.

Меф хмыкнул. С его точки зрения, вечное стремление света делать все правильно и законно ужасно замедляло процесс. Все равно как четыре часа стоять перед столом лучшего друга и не сметь взять с него ничего без разрешения, когда тебе нужна всего только скрепка.

– Отлично! Тогда я прямо сейчас телепортирую в Джанкой! – вызвался Меф.

– Исключено. Троил утверждает, что на любые телепортации в Крым наложено трехдневное рассеивающее заклятие, действующее с прошлой полуночи.

– Спуриус, получается, что-то пронюхал?

Эссиорх пожал плечами:

– Не исключено.

– А если самолетом?

– Слишком опасно. Заставить самолет врезаться в землю – задачка даже не для стража, а для банального мага. Поезд безопаснее. Во всяком случае, для тех, кто будет рядом с вами, – твердо сказал Эссиорх.

Меф оценил его честность. Для тех, кто рядом с вами, но не для вас. Принципиальное уточнение.

– Думаешь, все так серьезно? Спуриус попытается нас перехватить? – спросила Дафна.

Хранитель, помедлив, кивнул.

– Более чем вероятно. Он не заинтересован, чтобы эйдос добрался до Джанкоя. Да и пергамент ему нужен.

* * *

Когда Эссиорх с Корнелием ушли, Меф посмотрел на билеты. Поезд отходил в восемь двадцать шесть. Он подумал, что «шесть» – дань обычной вокзальной пунктуальности. Там редко когда напишут: восемь тридцать или восемь двадцать. Это слишком кругло. Еще пассажиры, чего доброго, решат, что поезда могут отходить когда угодно, и обнаглеют.

Даф начала собираться. Подобно большинству девушек, она была уверена, что не берет с собой ничего лишнего. Только самое необходимое. Вот только понятие необходимого включало в себя практически все вещи, которыми она владела.

Внезапно кто-то постучал в стекло. Дафна вздрогнула и схватилась за флейту. Меф рывком открыл раму. На лысеющем газоне, осыпанном перхотью конфетных фантиков, стоял Чимоданов и с остервенением скреб ногтями левую лопатку.

– Комары, блин, звери, блин… – пожаловался он Мефу. – Тяпнула, насосалась крови и улетела. Проклянуть бы все ее потомство!

– Не советую. Это теперь и твое потомство тоже, – сказала Даф.

– Что за бред?

– Это не бред. Гордись: ты только что стал папой для кучи маленьких комариков.

– Или, скорее уж, мамой. Так что гордись вдвойне, Чемодан! – уточнил Меф, неплохо знавший биологию.

Лучше бы он промолчал. В эту минуту его тоже укусил комар, влетевший на свет, и Меф тоже стал мамой.

Чимоданов перевалился животом через подоконник и, сползая вниз, неосторожно ткнулся носом в разборную гантель Мефа.

– Все истязаешь себя? Турника уже не хватает? – спросил он, потирая нос.

– Время от времени, – уклончиво ответил Меф.

– Ага, время от времени! Вон краску всю содрал. И охота тебе?

– Человек не должен делать то, что ему хочется. Только то, что не хочется. Главный тест на то, что дело действительно нужное, это ощущение «не хочется», – заявил Меф.

– Не факт. Мне вон в окно не хочется прыгать с десятого этажа. По твоей же логике выходит: надо пойти и сигануть, – сказал Чимоданов.

– Не передергивай! Человек всегда знает, чем настоящее «не хочется» отличается от идиотского. Лень и потакание себе покрывает нас не только телесным жиром, но и душевным. Мы становимся как бройлера на гнилых ногах, годные только на убой мраку, – сказала Даф.

Петруччо скривился.

– Ну и речугу ты задвинула! Нечего тут агитацию разводить! Меня Арей послал за Мефом! Лучше бы, конечно, снова Мошкина выпнули, но я ему первый попался.

Дафне этот ночной вызов не понравился. Особенно теперь, перед поездкой, когда мир напружинился в тревожном ожидании.

– Меф больше не подчиняется Арею! Он ушел от мрака! – твердо сказала она.

Чимоданов с любопытством, как птица, склонил голову набок. По его лбу удивленной гусеницей проползла бровь.

– Мне так Арею и передать? – уточнил он.

Дафна с надеждой оглянулась на Мефа. Тот ощутил, что ей хочется именно такого ответа, четкого и категоричного, но сама принимать за него решение она не станет.

– Надо сходить! – сказал Меф виновато. – Арей не стал бы звать просто так, особенно теперь, когда он… Я быстро.

Дафна на мгновение закрыла глаза. Она отлично поняла пропущенное слово. Это слово было «обижен». Только наивный Меф мог считать, что перед мраком и Ареем у него по-прежнему существуют обязательства. Нелепость! Все равно как если бы заяц искренне думал, что обидел волка, посмев убежать и оставить его без обеда.