Светлые крылья для темного стража - Страница 62

Корнелий, прости, что напоминаю тебе, но в данном случае «срочно»означает«быстро»и «прямо сейчас», а не«завтра»или «когда-нибудь».

– Ну вот и все! – сказал Эссиорх, закончив читать.

– Ты кое-что пропустил, – подсказал Корнелий.

– Ничего я не пропускал!

– Нет, пропустил. Ты пропустил: «Ситуация с эйдосом Улиты сложная. Ее поступки в настоящем таковы, что использовать поручительство света и вернуть ей эйдос, как о том просит Эссиорх, невозможно. Если свет будет бесконечно возвращать эйдосы ведьмам, которые ничего не делают для того, чтобы исправиться, нас легко будет обвинить в предвзятости. Духовные законы не менее реальны, чем законы физические. Они просты, прекрасны и неизменны. Попытайся в максимально деликатной форме довести эту мысль до сознания Эссиорха. Искренне надеюсь, что он тебя услышит», – оттарабанил Корнелий.

Эссиорх побагровел и с нездоровой задумчивостью посмотрел на куриную шею Корнелия.

– Ты уже довел! Больше не надо! – напомнил он.

– И довожу еще раз! Не страдай, старичок! – бодро заорал связной света.

В стену нервно забарабанили. Их голоса мешали кому-то спать. Корнелий забарабанил в ответ и вознамерился бежать в коридор и вызывать гадов на дуэль.

– Давно кто-то родину не защищал! – кипятился он.

– В письме очень мало про пергамент, – внезапно сказала Дафна, обращаясь к Эссиорху.

При упоминании о пергаменте Корнелий сразу сделался серьезным и забыл про дуэль.

– Дай я! Ну пожалуйста! Не жадничай, старичок! – взмолился он.

– С Троилом-то встречался я!

– Ну и что! Зато ты так невнятно рассказываешь!

– Ладно, валяй! – разрешил Эссиорх, сообразив, что скажи он «нет», воплей будет гораздо больше.

– Значится, так, – затарахтел Корнелий. – Троил считает: Спуриус попытается получить эйдос Улиты, чтобы с его помощью исказить и отравить все приходящие в мир эйдосы. Опираясь на них, он посягнет на свет и на весь существующий расклад сил.

Даф с досадой смахнула с коленей кота, которому вздумалось поточить когти. На джинсах появилось несколько длинных прорезов.

– Изменить миропорядок с помощью эйдоса единственной наследственной ведьмы, чей эйдос был продан без ее ведома? Это возможно? – недоверчиво спросила Даф.

– Почему бы и нет? Вообрази, что появился новый, чрезвычайно прилипчивый вирус гриппа, которым заболел всего один человек. Если этот человек отсидится дома, чихая в подушку, возможно, эпидемии не будет. Но если прокатить этого человека в вагоне метро из одного конца города в другой, через неделю соплями изойдет вся Москва, – сказал Эссиорх.

Меф шмыгнул носом. Разговоры о чужих соплях всегда подвигали его на это рефлекторное действие.

– Эй! Ты меня перебил! – закричал Корнелий. – Дай я про пергамент скажу! В общем, разведка донесла Троилу, что незадолго до гибели Кводнон написал на пергаменте имя своего преемника и запечатал его своей печатью. А когда после смерти Кводнона стали искать этот пергамент, оказалось, что он пропал. Спуриус подозревал в краже Лигула, а Лигул – Спуриуса… В общем, крику было много. Все искали, суетились, валили друг на друга, но пергамент так и не обнаружили.

В стену вновь забарабанили, и Корнелий, не выдержав, помчался в коридор разбираться.

– Пергамент спрятал Боватингмо? – спросил Меф.

Эссиорх кивнул.

– Скорее всего. Боватингмо имел доступ к бумагам Кводнона. Он припрятал пергамент и, видимо, соображал, кому выгоднее его загнать. Истинному наследнику, который упомянут в пергаменте, или его врагу, с которого можно содрать больше. А пока он соображал, Лигул опередил его и предал Спуриуса…

– СЕРЬЕЗНО? КАК? – не поверил Меф.

– Лигул случайно узнал, что Спуриус должен отправиться в человеческий мир на встречу, и тайно, через нескольких посредников, поставил в известность свет. И когда Спуриус оказался наверху, его уже ждали златокрылые, – пояснил Эссиорх.

– Но это же подлость! – воскликнул Буслаев.

Эссиорх хмыкнул.

– А Лигул-то и не знал, что подлость! Горе-то какое!

Дверь хлопнула. В комнату ввалился Корнелий.

– Что? И этих отправил в военкомат? – спросила Даф.

Корнелий отмахнулся. Он был красен, зол и ощупывал скулу.

– Глаз мне подбили, гады.

– Что так плохо?

– Флейтой за дверь зацепился…

Меф расхохотался. Корнелий попытался пнуть его ногой, но промахнулся.

– Дафна, у тебя есть пятак? А этому скажи: пусть заглохнет! – крикнул он.

Даф участливо зазвенела мелочью.

– Мне нужен царский пятак! Из настоящей меди!.. – закапризничал Корнелий. – Нету? Эх ты, сирота казанская! Тогда давай нож, только не острый и с круглым окончанием! Чего ты мне его так даешь? В морозилку сунь, а пока льда дай!

Эссиорх выждал, пока Корнелий, ругая всех за нерасторопность, откочует к холодильнику, и, достав что-то из кармана, сунул Мефу. Дафна увидела знакомый пергамент и – рядом с ним – эйдос, помещенный в прозрачный маленький пакет, вроде тех, в которых продают мелкие ювелирные изделия. Пакет мешал пергаменту почувствовать близость эйдоса, но все равно пергамент беспокоился. Его серая бугристая поверхность рябила.

– Держите! Это должно быть у вас.

– Зачем? – озабоченно спросила Дафна. – Именно у нас их и будут искать! Что, свету негде их спрятать?

– Я бы и сам так поступил, но Троил приказал вернуть их вам… Ах да, и вот! – В руке у Эссиорха появились железнодорожные билеты. – Не опоздайте! Поезд утром.

Меф не спешил брать билеты. Служба мраку отучила его доверять, не размышляя. Склонив голову, он разглядывал Эссиорха.