Светлые крылья для темного стража - Страница 40

Грошиков, наивно не ведавший, что такое контактная магия, пускал счастливые слюни в горячий шоколад. Бедняга еще не знал, что с одним из арендателей – мормонским миссионером – случился удар, когда у него на глазах ведьма наклонилась, чтобы поднять с пола упавшую печать мрака. Грошиков, однако, удара избежал, хотя Улита при нем тоже поднимала упавшую вилку. Воспользовавшись тем, что на секунду она пропала из поля зрения, Грошиков шепнул Эде:

– Ну ты даешь, чувак! Ты не возражаешь, если я… Я тебе не перебегу дорогу?

– Я не автобус. Перебегай! – великодушно разрешил Эдя. – А как же «Издали посмотришь – слюнки текут. Близко посмотришь – в обморок грохнешься»?

Ответа Хаврон не получил. Грошиков неопределенно закряхтел и зашевелил пальцами. Эдя догадался, что новые джипы если и творят чудеса, то только до определенной степени.

– Все ясно. Обморока не состоялось, – расшифровал мудрый Эдя.

Грошиков честолюбиво позеленел. Улита выбралась из-под стола с утраченной вилкой.

– Вы в курсе, что половая тряпка была изобретена полторы тысячи лет назад? – с укором спросила она.

Эдя был в курсе.

– Предлагаю открыть музей половых тряпок, пылесосов и выбивалок для ковров. Будь я американец, немедленно кинулся бы патентовать идею! – сказал он.

Кто-то из клиентов потребовал счет, и Хаврону пришлось отлучиться. Грошиков, неспособный держать что-либо в тайне, с восторгом рассказал Улите о своем гуру. Он для того и приехал сюда, чтобы затащить Эдю к своему учителю, однако увидел Улиту и обо всем забыл. Улита выслушала откровения Грошикова без интереса и лишь один раз приподняла брови, когда «пастушок» заявил, что его гуру может предсказать смерть.

Грошиков заметил ее удивление и ринулся объяснять.

– Возьмем тупой пример: человек боится садиться за руль. Мерещится ему, что вот он выскакивает на встречную – и пунц!!! – готовый труп.

– Действительно. Тупой пример, – согласилась Улита.

– Вот. Боится он машин, а на самом деле ему на роду написан, скажем, инфаркт в семьдесят лет… Выходит, страх-то был пустой, напрасный! Значит, водить машину он мог хоть с закрытыми глазами. Только по встречке и ездить. И с парашютом мог прыгать, и на медведя с зубочисткой ходить, и водку ведрами пить. Остальные-то смерти не его.

– И что твой гуру? Предсказывает, значит?

– Повествует каждому о его смерти. Это тяжело, не спорю, зато ничего лишнего потом уже не боишься.

– Ясно, – кивнула Улита. – Логика есть. И что же он тебе предсказал, если не секрет?

По лицу Грошикова пробежала суеверная тень.

– Неважно.

– Ну все-таки… – Улита поощрительно коснулась его руки.

«Пастушок» хихикнул, но хихикнул неуверенно.

– Он говорит, что я умру от нитки. Ну не смешно ли? Как можно умереть от нитки?

Улита не посчитала это смешным. Глаза ее будто ненароком скользнули по высокому, хотя и покатому лбу Грошикова. Судьба до конца не считывалась, но действительно, в тонких, едва заметных морщинках было что-то тревожно-неприятное и опасное.

Улита опустила глаза. Докапываться до истины ей не хотелось. Работа у Арея научила ее, что откопанная правда пахнет в большинстве случаев плохо. Надо семь раз подумать и только один раз браться за лопату.

Вернулся Эдя с тремя маленькими пузатыми стаканчиками текилы. Грошиков слизнул с руки соль, выпил текилу, проглотил кружок лимона и пришел в хорошее настроение.

– Ты где-нибудь работаешь? – покровительственно спросил он у Улиты.

– Фирма «Рай-Альтернатива», – не моргнув глазом, сказала Улита. Так порой называл их организацию Арей, когда у него случалось настроение поюродствовать.

– А-а… – протянул Грошиков, явно пропуская мимо ушей первое слово и акцентируясь на втором. – И чем занимается ваша «Альтернатива»?

– Оптовой торговлей бельевыми прищепками.

– О-о! Это разве выгодно? – удивился Грошиков.

У него и раньше было неважно с чувством юмора. За исключением тех случаев, когда шутил он сам.

– Ну уж не знаю. Это начальству решать, – равнодушно сказала Улита. – У меня работа простая. По телефону ответил, печать шлепнул и гуляй себе.

– Это правильная позиция, – одобрил Грошиков. – Рабочие проблемы не стоит спускать на эмоциональный уровень. С эмоционального уровня нерешенные проблемы проваливаются сразу на телесный уровень и вызывают болезнь. Их надо отзеркаливать на уровне мозговой абстракции.

– Этому тоже в вашей секте учат? – поинтересовался Хаврон.

Грошиков навалился на столик.

– Я тебе уже говорил! У нас не секта! – вспылил он.

– А три капли крови зачем?

На измятом жизнью лице Грошикова нарисовалось сильное желание распрощаться с Хавроном как с человеком конченым и бесполезным.

– Говорят, на «Маяковке» открылся новый итальянский ресторанчик. Там отлично готовят спагетти. Кто со мной? – спросил он, интонационно демонстрируя, что Хаврон в понятие «кто» не входит.

Эдя был не дурак и намек понял.

– Не люблю спагетти! Это же лапша, только с претензиями, – отказался он.

– А я вот с удовольствием! – томно промурлыкала Улита, вставая.

Грошиков, пыхтя как паровоз, заспешил за ней. У дверей он вспомнил об Эде и вернулся, чтобы в очередной раз сунуть ему свою переднюю конечность. Правда, на этот раз передняя конечность «пастушка» была вялой.

– Она просто ангелочек! – сказал он, целуя себе пальцы.

– Что, прямо-таки с уменьшительным суффиксом? – усомнился Эдя.

– Ну и что! Зато настоящая женщина! – заявил Грошиков.

– Ага. И крови явно больше, чем три капли. Твоему гуру понравится… – не удержался Эдя.